Ты пишешь мне письма
На листьях чая
И постоянно клянешь Гункадзиму
Я пережил бы
С тобой эту зиму
Но как мне испить
Все это отчаяние?
Заброшенно, пусто
И уголь стынет
В просторных венах
Подземных шахтных
Не обращайся ко мне на латыни
Non nobis ведь, dei
Amor non est
medicabilis herbis
И только журавлик бумажный летит
Ветром
Раскрытое сердце твое, горечь чайных листьев
Я выпил бы слез ручьев километры
Но это все низачем, я не помню лица
За руки держась,
В виду Фудзиямы
Ты замерзаешь, чайная роза
В твоих глазах
Любовь как проза
Такая простая,
Как строки Хаяма
Не спрашивают мяч
согласия
с броском.
По полю носится,
гонимый Игроком.
Лишь Тот, Кто некогда тебя сюда забросил, —
Тому все ведомо,
Тот знает обо всем.
И только журавлик бумажный летит
Ветром
Раскрытое сердце твое, горечь чайных листьев
Я выпил бы слез ручьев километры
Но это все незачем, я не помню лица